Заявление Карен Трэвисс о том, что вторую книгу Republic Commando она писать не будет, получило самые разные отклики. Одни обвиняют «Лукасфильм» и считают Трэвисс едва ли не мученицей, другие предъявляют претензии ей самой. Пытаясь развеять слухи, Трэвисс написала в своем дневнике еще один пост, в котором говорит: дело не в ее личных предпочтениях, а в том, возможно ли вообще продолжать работу.

Вот что пишет Трэвисс:

«Народ, вы абсолютные лапочки. Вы были ими с самой первой книги; ни один читатель не мог бы пожелать себе лучших и более благосклонных читателей. Но я думаю, вы слишком меня расхваливаете. Я не люблю, когда меня представляют не такой, какая я есть. Подобно Кромвелю, я предпочитаю, чтобы меня рисовали «с бородавками и всем остальным».

Насколько я поняла из ваших писем после вчерашней записи, многие из вас думают, что это какой-то благородный акт творческого самопожертвования. Мне жаль вас разочаровывать, но это не так. Я попыталась провести вас шаг за шагом через сложную индустрию книгоиздания, но, думаю, со многими из вас это не получилось. Если вы прочли вчерашнюю запись медленно и внимательно, я уточню. Это никак не связано с тем, что я думаю о самих сюжетах — это вопрос частично техники, частично бизнеса. Нравятся мне изменения или не нравятся — это здесь ни при чем. Вопрос всего лишь в том, могу я что-то сделать или нет.

Бизнес-сторона… знать все подробности вам ни к чему. Просто для меня это бизнес — такой же бизнес, как и у вашей местной булочной, слесарной мастерской, супермаркета или автодилера. Это такая же работа, как и другие. Я принимаю решения по таким же причинам, что и другие. (Кстати, я не работаю на LFL — романисты почти всегда работают на издательства, а не напрямую на владельцев франшиз. Знаю, в это сложно разобраться, но реальность обычно сложна).

Техническая сторона — это все, что связано с созданием истории. Я попыталась придумать понятный пример, и все, мне пришло в голову — это Вторая Мировая.

Представьте себе, что Вторая Мировая — всего лишь литературная выдумка, полностью придуманный сюжет, который является лишь маленькой частью более масштабной истории. (Только, пожалуйста, не затевайте спор о реальной истории). Вы занимаетесь телесериалом под названием «Спасение рядового Смита» — историей об отряде солдат во время войны, которую начал один парень в стране под названием Германия. Когда у вас уже готова изрядная часть работы, кто-то из команды говорит: «Нам пришлось кое-что изменить. Этот самый Гитлер — его никогда не было. Кто-то застрелил его на ступеньках Рейстага как раз перед тем, как он вступил в должность».

Вы поднимаете руку и говорите: «Э-э… ага, но что будет с войной, если Гитлера нет? Если войны нет, что тогда там делают солдаты? Как они вообще могут сражаться во Франции или в Германии, если война вообще не начиналась?» И тогда кто-то должен решить, остается ли в силе что-нибудь из всей этой военной темы. Не остается. Сюжет должен быть самодостаточным, и если мы вдруг вычеркиваем Третий Рейх и Гитлера, то — какой бы хорошей ни была история — все остальное покажется зрителю бессмыслицей. Помните рассказ Балларда о путешественнике во времени и бабочке, на которую он наступает? Здесь то же самое. Настоящее будет изменено.

Такова причинно-следственная связь. Все логично. Это последовательная логика. Все франшизы сталкиваются с этой проблемой каждый день, потому что, если они перестанут видоизменяться, то окаменеют и потеряют покупателей. Иногда изменения проходят безболезненно, иногда нет. Вы смотрите, какая есть информация, и делаете выбор.

Вернемся к ЗВ. Поскольку вы, как читатели, любите их, вы автоматически подразумеваете, что писатели любят их тоже и вкладывают свои эмоции в то же самое, что и вы. Вы думаете, что то, что расстраивает вас, расстраивает и писателей. Но я — это не вы, хотя я достаточно хорошо представляю, что может понравиться моим покупателям, а что нет. Не могу говорить за других писателей, поскольку мы все разные, но я не вкладываю свои эмоции в истории и персонажей — даже в моей собственной серии «Весс’хар». Это все для меня очень скоротечно. Я переживаю эмоции персонажа в течение того времени, пока пишу его точку зрения, но затем отключаюсь от него и перехожу к другому персонажу, к другой сцене или даже к другой франшизе. Закончив книгу, я снова становлюсь самой собой. По-другому я работать не могла бы — журналистика научила меня сосредотачиваться на истории и не слишком проникаться ею, чтобы делать работу рационально и бесстрастно.

Но для меня это хлеб. Вот и все. Я не возражаю и даже не обращаю внимания на те творчесие решения, которые принимаются во франшизе — если только не доходит до оскорбительных стереотипов — потому что мы все понимаем, что не надо ломиться туда, куда нас не звали. Но если я не могу собрать паззл, или если Гитлера застрелили до того, как он начал войну, то я просто не знаю, как продолжать то, чем я занималась.

Вопрос не в том, нравится мне или не нравится . Вопрос в том, могу я писать дальше или не могу.

В течение того времени, когда я работала в ЗВ, во всех книгах я старалась выбирать самые дальние задворки и таких персонажей, которые больше никого не интересовали. По возможности я обходила стороной территорию и персонажей других авторов, потому что это самое безопасное поведение, если ты новенький и не хочешь никого огорчать, равно как и рисковать столкновением канонов. Обычно, если ты не вылезаешь за пределы своего маленького прудика, этого достаточно, чтобы не нарываться на неизбежные проблемы с увязкой. В данном случае, похоже, этого оказалось недостаточно — мне просто не повезло. Нужно просто откланятся. Если же проблемы выходят за рамки технических, тогда нужно пересмотреть свои бизнес-ориентиры.

Так что, пожалуйста, не приписывайте мне благородных мотивов: их нет. Я объяснила свои мотивы настолько подробно, насколько это возможно. И в основном все это я уже вам говорила. Я прагматистка — действую рационально, а не эмоционально.

Но я все равно ценю вашу доброту и благодарю. Просто хочу, чтобы у вас не было иллюзий относительно меня.»

Читайте также: