За пределами галактики

Бессвязные заметки о "Скрытой крепости"

"Давным-давно, в далекой Японии
бушевали феодальные войны"

Это не я острить пытаюсь, это первая строчка аннотации на коробочке с кассетой. Ее сочинял весьма осведомленный товарищ, и за это я почти готова простить ему аристократическое пренебрежение к запятым. И сомнительное качество записи.

До сих пор мне приходилось довольствоваться слухами -- то ли тов. Лукас вдохновлялся этим фильмом, сочиняя "Новую надежду", то ли последняя представляет собой римейк "Крепости". Посему, узрев на полочке кассету со "Скрытой крепостью", я бросилась на нее коршуном. Звезданутые -- они и Куросаву смотрят со своих звезданутых позиций...

Так вот, это, конечно, не римейк. Но что-то знакомое чувствуется почти постоянно: отчетливо понимаешь, как это могло трансформироваться в ЗВ.

Начало. Два оборванца бредут, ругаясь между собой, по пустынной местности. Пытаешься одновременно и втянуться в действие, и сообразить, при чем тут ЗВ. Оборванцы тем временем поссорились из-за того, допустимо ли в их положении обобрать убитого и разошлись в разные стороны... следующая сцена наползла знакомой вертикальной "шторкой"... наших героев поодиночке захватили люди в шлемах, собирающие, нет, не металлолом, а человеческие отбросы, которые можно приспособить к грязной работе. Герои вновь встречаются, приветствуют друг друга громкими криками... О, Сила, что сотворила с похождениями японских крестьян, неудачно подавшихся в солдаты, буйная фантазия молодого американца!

Потом... Потом они сбежали, воспользовавшись бессмысленным и беспощадным бунтом подневольных рабочих. Отправились в родную землю через разоренные войной края. Повстречали весьма героического самурая, который оберегал принцессу -- единственную наследницу благородного рода, который только что истребили враги. Попали в ту самую скрытую крепость -- секретное убежище этого рода. Загорелись надеждой заработать, выдав врагам и принцессу, но обломались. Подчиняясь благородному самураю, который поманил их золотом, отправились вместе с ним и принцессой через вражеские земли в дружественное княжество. По дороге неоднократно порывались сбежать, трусили, возвращались, много болтали, в основном -- под руку, цапались между собой, всех и вся подозревали в намерении присвоить их долю золота, несколько раз влипали в неприятности... Они и не подозревали о том, что им предстоит превратиться в аристократического дроида ТриПио, но, хоть их шкуры были совсем не такими блестящими, тряслись они за них ничуть не меньше. И им удалось их сберечь. И даже немножко подзаработать. И при этом -- не перевоспитаться. Попав по воле случая в круговерть Большой Истории и проведя несколько дней бок о бок с образцом самурайской чести и благородной принцессой, они не усвоили ничего. Разве что осознали: затевая очередную свару промеж себя, они на себя самих в первую очередь и навлекают беду.

Кроме начала, которое довольно узнаваемо, прямых цитат почти нет, хотя время от времени мелькает нечто знакомое. Вот голодранцы разыгрывают целую пантомиму перед принцессой, которая некоторое время притворяется глухонемой. Сразу вспоминается все тот же ТриПио на Эндоре: разумеется, в его повествовании пантомима лишь дополняла рассказ, но ведь мы, зрители, все равно не понимаем языка эвоков! Вот принцесса заснула на привале -- а поза в точности та же, что и у Леи, спящей в камере Звезды Смерти. Вот появляется некий вражеский командир, который сразу распознает в переодетом самурае знаменитого воина и сразу же вызывает его на поединок. И называют героя, что в русском переводе, что в английских субтитрах, "генералом". И своенравная принцесса, как и в ЗВ, мало чем напоминает стандартную красавицу, каких пачками спасают в приключенческих фильмах.

Но в первую очередь схожа сама манера вводить зрителя в курс дела -- он видит героев, которые неожиданно оказались в самой гуще не совсем понятных для них событий. Или совсем непонятных. Разбираться в них зритель будет вместе с героями, никаких иных объяснений не получит -- в "Крепости" нет даже таких титров, как в ЗВ. Мы должны просто принять как данность, что принцесса и ее верный защитник -- положительные персонажи, а их гонители -- злодеи, что семья девушки пострадала безвинно, и что в ее спасении -- последняя надежда ее клана и подданных захваченного княжества. Фильм смотрится не как историко-приключенческий, а именно как странная сказка далекой страны: кажется, Куросава и не привязывает свой сюжет к каким-то конкретным событиям. Феодальные войны + огнестрельное оружие как будто указывают на 17-18 век, но я не знаю, могла ли принцесса того времени разгуливать в этаких мини-шортиках.

Близка ЗВ и та роль, которую играет в происходящем случай или то, что только кажется нам случаем, на самом же деле предопределено свыше. Весь сюжет -- сплетение случайностей, которые, как правило, оборачиваются на пользу нашим героям. И точно так же, как и в ЗВ (особенно в классической Трилогии), где положительные персонажи побеждали не потому, что они хитрее, или мышцы у них крепче, но потому, что они хорошие, так и здесь герои были малочисленны, не так уж сильны, находились в совершенно безнадежном положении, но раз за разом выходили сухими из воды, пока, наконец, не обрели желанное убежище.

В ЗВ есть несколько выразительных представителей Темной стороны, основная же масса ее служителей -- безлика. Наделенным яркой индивидуальностью героям, каждый из которых -- незаменим, противостоят одинаковые, как штампованные игрушечные солдатики, штурмовики. И их командиры, которых в случае провинности без раздумий устраняют и заменяют другими. Куросава последовательнее -- тем, кто преследует юную принцессу, вообще не дано право голоса. Они представлены неразличимыми между собой людьми в шлемах, всадниками и пехотинцами, без имен, почти без слов. В каком-то смысле живые люди здесь сражаются с машиной -- хорошо отлаженной военной машиной, в которой солдаты -- лишь винтики. Единственному вражескому командиру, который выделяется из этой толпы, проявляет индивидуальность, не остается ничего другого, кроме как присоединиться к нашим героям.

Схожа и, если так можно выразиться, авторская интонация: режиссерская ухмылочка, которая время от времени ощущается так явно. Выверенные доли серьезного и несерьезного в повествовании.

И звуки. В Уильямсовской теме джав слышится нечто подобное звуковому оформлению этого фильма, хотя оно само по себе гораздо проще. В радостно возбужденном крике оборванца, нашедшего золотой слиток, я услышала намек на фирменный вопль тускена. А речь Джаббы, ей-же-Сила, по-моему, создавалась под впечатлением от японской "мужской" манеры говорить -- этого героического рычания. Его словно прокручивают в замедленном темпе. Или у меня уже фантазия разыгралась?

И, конечно же, самурай в исполнении Тосиро Мифунэ -- сдержанный, непредсказуемый, безупречно благородный и всегда готовый принять очередной вызов судьбы, оказывающий временами чуть ли не гипнотическое воздействие на наших бедолаг, одновременно и преданный слуга и заботливый наставник принцессы. Так и хочется назвать его джедаем -- но нельзя.

Кстати, фильм заставляет вспомнить не только "Новую надежду" и не только Трилогию: Лея мало чем похожа на 16-ти летнюю принцесску Юки, а вот Падме на нее временами отчетливо смахивает. И упоминание о преданной служанке, которая выдала себя за принцессу и была казнена вместо нее... Судя по всему, служанка была двойником? В довершение всего принцесса еще и выдала фразу "Я не могу видеть страдания моего народа". Очень типично для Падме, не так ли?

И наконец: фильм очень хорош. Увлекает. Сюжет кажется составленным из отдельных "кубиков", но предсказать дальнейшее развитие событий невозможно. Потрясающая картина, когда из тумана выплывает арочная преграда на границе между двумя княжествами. А вдоль нее носятся призрачные всадники. Но раздаются оттуда самые настоящие выстрелы.

И эпизод, когда герой Мифунэ долго молча преследует оборванцев (не спеша, с достоинством, но не пропадая из виду), затем как будто бы отстает, они успокаиваются, дожидаются сумерек, разводят костерок... И тут он возникает из темноты и спокойно усаживается к огню. Спиной к людям. Они пытаются привлечь его внимание невнятными возгласами -- он, так же спокойно, оборачивается по очереди к каждому из них, приветливо улыбается, и снова обращается к огню. И, наконец, один из забулдыг набирается смелости и заговаривает с незнакомцем... о погоде. И тот самый поединок нашего героя с вражеским военачальником. На копьях. И праздник огня. И звуки рожков в затянутом туманом густом лесу, которые все приближаются, приближаются... Хотя к чему все эти "слова, слова, слова"? Это Куросава, и он верен себе, хотя этот фильм не всегда считают нужным включать в его фильмографию.

Подбор иллюстраций - Мастер Кселамок